Как вам известно, военная доктрина Азербайджанской Республики была принята 11 лет назад. Доктрина безопасности, столь же важная, как и конституция основана на факте оккупации Арменией территорий Азербайджана. Теперь, после 44 дней Отечественной войны, в то время, когда наше государство стало новым фактором силы у себя дома, в регионе и в мире, а также то, что мы повлияли на военную политику десятков государств, после нашей победы необходимо переписать «военную доктрину» Азербайджана и сформулировать ее в соответствии с нашими долгосрочными планами на будущее.
Наши освобожденные территории увеличили границу и обороноспособность страны, а также значительно укрепили ее геополитический вес и положение. Принимая во внимание тот факт, что линия границы от Кельбаджара до Зангилана составляет более 600 км и находится под полным контролем наших воинских частей, означает обретение новых географических и военных высот, различных геополитических преимуществ.
Теперь наша «военная доктрина» не о факте прошлой оккупации и связанных с ней угрозах, она требует пересмотра политики военного сотрудничества на фоне новых военных целей и интересов Азербайджана, стратегических планов, новых союзников, а также иного взгляда на военно-политическое будущее региона. Мы также видели государства, которые открыто поддерживали нашу страну во время Отечественной войны, и тех которое находились в режиме ожидания чтобы открыть “второй фронт”. Соединенное Королевство, предотвращая внесение в ООН проектов резолюций, направленных против нашей страны, а также дипломатическая и политическая помощь наших партнеров по Движению неприсоединения (ДН ) была примером большого мужества и заслуживает похвалы. Видимо, открытая поддержка нескольких ранее нейтральных государств создала иной баланс военных и политических сил в регионе. Наша военная доктрина должна это учитывать.
С другой стороны, было уничтожено около 30 процентов военного контингента, дислоцированного противником в Карабахе, а также 60-70 процентов военной техники, размещенной на наших территориях. Следует отметить, что особое место в военном арсенале, нейтрализуемом высокоточными ударами, занимают стратегическое оружие, средства дальней обороны и наступательная техника. Поэтому необходимы новые концептуальные подходы, чтобы сделать всю географию Карабаха, включая воздушное пространство, неотъемлемой частью общей системы безопасности нашей страны. Итак, радикальные изменения в среде безопасности вынуждают нас изменить нашу доктрину.
Пункт 29 главы 4 военной доктрины касается размещения на нашей территории иностранных военных баз. Верно, за последнее десятилетие политика Азербайджана по сохранению равной дистанции как с НАТО, так и с Организацией Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), короче говоря, неприсоединения, принесла свои плоды. Это спасло Азербайджан от внешних и внутренних угроз в ряде бывших советских республик, а также от перспективы превращения в арену геополитического конфликта. В то же время, благодаря высочайшему уровню поддержки, оказанной турецким государством нашей стране во время 44-дневной войны, иностранное давление и угрозы были предотвращены. А также щит от вмешательства могущественных держав с целью предотвращения интернационализации карабахской войны. Следовательно, это делает необходимым создание нового военного союза между Турцией и Азербайджаном. Также открыто участие других государств. Поэтому необходимо адаптировать данное положение военной доктрины к последней военно-политической ситуации, испытанной во время войны.
Следует отметить, что участие Азербайджана в международных военных операциях с Турцией – в Сирии и Ливии – может соответствовать его внешнеполитическим интересам, повышать его престиж и расширять его военные возможности и может положительно повлиять на ситуацию в регионе.
В армии спецназ находился в авангарде всех наступательных операций, становясь ударной силой, которую не выдержала ни одна воинская часть и которая потрясла врага. Отдать предпочтение этой модели в будущем строительстве нашей армии, продолжить военные реформы в этом направлении, расширить боевую подготовку по высшим родам войск во всех географических регионах – от горных дивизий до военных структур, способных действовать в сложнейшей местности может стать основой будущей оборонительной и наступательной политики.
Системы ПВО-прошедшая война показала, что Баку, Апшеронский полуостров и город Мингячевир, находящаяся там стратегическая инфраструктура, охрана важных государственно-военных объектов обеспечены на самом высоком уровне. Однако, несмотря на все защитные меры города Гянджа и Барда, при одновременных атаках из разных источников враг нашел бреши и нанес удар по населению. В новом документе этой области может быть уделено особое внимание.
Выяснилось также, что ряд боевой техники и вооружения, технологий не позволяют достичь современных боевых требований, боевых целей. Во время войны, во время напряженных боевых действий, на военном совещании 7 октября Верховный Главнокомандующий сделал заявление об этом, но показал, что это входит в число наших будущих задач. Мы не должны забывать, что даже если мы выйдем из состояния войны сейчас, мы столкнемся с новым давлением и угрозами в качестве победившего государства. Да, в последние годы военно-техническое развитие Азербайджана поражало зарубежных наблюдателей и экспертов, и это подтвердилось в реальных боях. Однако после победы мы можем поместить в нашу доктрину новые подходы к вооружению и технике в арсенале нашей армии, модернизацию нашего национального ВПК, расширение сотрудничества с ведущими странами на мировом рынке вооружений.
Недавняя война доказала высочайший уровень военного использования наших космических систем, сыграла беспрецедентную роль в уничтожении целей, действуя синхронно с нашей армией, и доказала, что она является неотъемлемой частью наших вооруженных сил. Однако в нашей нынешней доктрине нет никаких положений, посвященных развитию космических систем в Азербайджане и самостоятельному обеспечению национальных интересов.
Положения о структуре полномочий Миротворческих сил, размере их мандата и нормативно-правовой базе, регулирующей их статус, также должны быть отражены в нашей военной доктрине.
«Гибридные войны» в наше время, как во время вооруженного конфликта, так и в мирное время, выступают в качестве явления, способного разрушить идеологические, моральные и культурные корни государств, нарушить целостность наций посредством психологических и информационных атак. Это неоспоримый факт, что они пытаются подорвать репутацию страны и роль нашего государства на региональной и международной арене через культуры, религии и цивилизации с помощью инструментов «мягкой силы», международных дипломатических и информационных атак и массовых лабораторий фейковых новостей. Эти опасные тенденции на виртуальных платформах, которые претерпели особое развитие за последнее десятилетие. Все государственные элиты сейчас отмечают, что это происходит в пространстве социальных сетей. Поэтому в нашей военной доктрине есть необходимость в отдельной главе об угрозе «гибридных войн».
Мы заявляем о нашем экономическом лидерстве на Южном Кавказе. Меры, которые мы предприняли в регионе, все экономические и дипломатические шаги, двусторонние и многосторонние союзы, которые мы создали, должны служить укреплению военно-политического руководства, быть главной линией нашей доктрины и концепции безопасности. Новые угрозы и их быстро меняющийся характер также побуждают нас принять новую военную доктрину.
Это государство обеспечивает военную безопасность. Это то, что объединяет правительство, народ и мобилизационную силу армии. Поэтому военно-политическое будущее региона, продвижение интересов нашей национальной безопасности зависят от решений и гибкой политики нашего государства. Политика военной безопасности и документы соседних стран и стран региона, которые имеют особую силу в международных отношениях, также претерпели радикальные изменения в последние годы.
